Океан не помнил обид. Подобно небу он верил в свободу, подобно небу не терпел преград. Я стоял на мокром песке, волны лизали ноги, и так легко было поверить, что чужая звезда в небе мое Солнце, а соленая вода древняя колыбель человечества. Вот только линия берега слишком ровная. Прямая как горизонт, и такая же фальшивая. Если пойти вдоль берега, то ничего не изменится по правую руку потянутся низкие, словно подстриженные, рощицы, по левую будет шипеть прибой. Лишь песок под ногами изменит цвет, из желтого станет белым, из белого розовым, из розового черным, и обратно. Полоска пляжа неощутимо для глаз повернет вправо, ее покроет снег, потом снова потянется песок, и когда-нибудь, очень нескоро, я вернусь к этой же точке, где волны все так же будут ласкать берег...

Один человек уже слишком много, чтобы изменить мир.

Я сделал шаг, и вода с шипением заполнила мои следы.
Мир уже слишком мал, чтобы оставить его в покое. Да и нет для живых безмятежности.Только морю и небу знаком покой.
Я поднял правую руку, посмотрел на нее и пальцы стали удлиняться.Я лепил их взглядом, превращая человеческую плоть в острые изогнутые когти.
Впрочем, есть ли у меня еще право называть себя человеком?